Минск лишился исторического памятника, который так и не успел стать памятником 
архитектуры. Из лесного массива в Степянке исчезла дача бывшего главы министерства госбезопасности БССР Лаврентия Цанавы. Поговаривали, что в этом месте нашли смерть многие белорусы. Достоверно известно, что на даче соратника Берии был убит актер Михоэлс. «Большой» написал репортаж-некролог с вкраплениями мистики о доме-призраке, который закончил свое существование так же абсурдно и скоропостижно, как и ее владелец — «Лаврентий второй».
ТЕКСТ: ВЯЧЕСЛАВ КОРСАК
ФОТО: ВЯЧЕСЛАВ КОРСАК, НИКОЛАЙ КУПРИЧ, ИЛЛЮСТРАЦИЯ: КСЕНИЯ ЯЦЕВИЧ
Страсти по Соломону
Лаврентию Цанаве (от рождения Джанджава) в жизни повезло. На заре молодости грузинский чекист познакомился с Берией и всю оставшуюся жизнь только и мог, что лететь по карьерной лестнице. Приземлился Лаврентий Фомич в 1938 году в кресле наркома внутренних дел БССР. Отстроил себе после войны на главном минском проспекте здание МГБ с башенькой-наростком и жил в свое чекистское удовольствие: клепал дела против «врагов народа», руководил арестами и расстрелами.
Позаботился Цанава и о загородном отдыхе. В 1930-х на отшибе Минска, в лесном массиве Степянки, выросли, как грибы после дождя, дачи НКВД-МВД. А вдали от них, особняком, дача самого главы МГБ. Чем жил Цанава в своей двухэтажной резиденции, неизвестно. Должно быть, встречал высокопоставленных товарищей по расстрельному делу из Москвы. Пил вино, кутил и делал то, что обычно делают на таких дачах. То, о чем не пишут в школьных учебниках, а только перешептываются тайком. Вот и обросла дача «Лаврентия второго» (как его называли в республике) слухами и жуткими историями. И поди разберись, что тут правда, а что вымысел.
Достоверно известно, что на своей даче Цанава не только пил чай и слушал военные марши. В январе 1948 года в Минск прибыл Лауреат Сталинской премии, всемирно известный актер Соломон Михоэлс. Официально — для просмотра спектаклей столичных театров. Актера и сопровождавшего его режиссера Голубова пригласили в резиденцию главы МГБ. Михоэлса привезли на степянскую дачу и вместе со спутником раздавили грузовиком. Трупы выкинули на перекрестке Ульяновской и Белорусской улиц и оформили как несчастный случай. За убийство Михоэлса, который, кроме всего прочего, был председателем Еврейского Антифашистского Комитета, Цанава получил орден Красного Знамени. А в 1953 году за этот же «подвиг» попал в тюрьму. Бывшего главу МГБ сдал его бравый товарищ Берия. В тюрьме «Лаврентий второй» провел два года. А потом то ли повесился, то ли умер от сердечной недостаточности (история так и не разгадала эту тайну).
Недетский сад
С уходом Цанавы его загородная дача обрела новую жизнь. В доме приютился детский сад санаторного типа МВД. Потом в 1990-е его попытались закрыть. Родители взбунтовались, даже пикетировали резиденцию президента. А в 2005-м дом просто сгорел. По неизвестной причине, словно сам по себе. Фасад уцелел, и дачу облюбовали городские фрики, индустриальные туристы и сталкеры. Простоял дом аккурат до 2011 года, пока в июне не превратился в развалины. Здание, выполненное в стиле довоенного классицизма, так и не стало памятником архитектуры. И исчезло без суда и следствия. Без общественных дискуссий, протестов историков и защитников зодчества. Просто из Мингорисполкома поступил приказ здание снести. По словам Любови Дейхиной (начальник управления образования Партизанского района), дача не подлежала восстановлению. В начале июня приехали рабочие и сровняли дом с землей.
Прогнать пограничников
Насколько дача Цанавы не подлежала реставрации, сегодня сказать трудно. По крайней мере, за несколько недель до сноса двухэтажный дом с колонами и подвалом спокойно стоял себе среди деревьев и наводил страх. Дом Цанавы не зря называли самой мистической точкой на карте Минска. Посудите сами. Находился неподалеку от «алмаза знаний» — Национальной библиотеки. В лесу, где по кустам засели безумные степянские дети, а на листьях притаились неугомонные клещи. К тому же история у места какая! Дача слухами обросла. Самый жуткий — что на ней расстреливали женщин. Слаб был Цанава до женского пола, как и всякий кавказец. (Тому есть историческое подтверждение. В 1922 году молодой чекист Джанджава был осужден Коллегией ЧК Грузии к расстрелу за то, что по старой кавказской традиции похитил невесту. От смерти его спас Берия.) Вот и «приглашал» к себе красавиц белорусских. А тех, кто компании главы МГБ чурались, расстреливали на месте (а может, грузовиками давили, как Михоэлса), а потом закапывали. По крайней мере, так в народе говорят.
А еще рассказывали, что возле дома деревья гнулись к земле. В дождливую погоду туман стелился черный. А на самой даче можно было услышать чьи-то шаги или шепот. Расслабляться нельзя ни на секунду. Мурашки по коже. Не стоило забывать, что рядом в кустиках могут притаиться бухающие степянские пацаны. А они похлеще треклятого дома будут.
Отказывать дому Цанавы в мистичности было никак нельзя. Бирюзовый дом выглядел величественно и одновременно жутковато. Стены сплошь покрыты надписями: «WC13», «ДМБ 2011 ЛЕТО!», «Игорь», «Бог, пора всё менять!». Кто-то вписал в историю дома стихи Богдановича: «У краіне сьветлай, дзе я паміраю, у белым доме ля сіняй бухты я не самотны, я кнігу маю з друкарні пана Марціна Кухты». Рядом внушительных размеров свастика. А на другой стене здоровенный кулак с выставленным средним пальцем, надпись «Война не окончена», звезда Давида и послание в прошлое — «Смерть Михоэлсу».
Жутко на даче Цанавы становилось не только от зловещей атмосферы, но и от лесных обитателей. Тут и там встречались горластые компании, которые жарили шашлыки, и тихие алкоголики, попрятавшиеся в кустах. Местные жители на вопрос, как пройти к даче Цанавы, дико выкатывали глаза: «Как Цанавы? А мы тут грибочки и ягодки собираем…» А во время прогулки вокруг дома перед самым вашим носом из дверного проема мог появиться мужичок в кожанке. На ваш законный вопрос, с какого перепугу он тут делает, мужик отвечал с балтийским акцентом: «Пограничников прогоняю. Приехали, машину остановили. С пагонами ходят».
Последняя экскурсия
После пожара стены дачи Цанавы окрасились в цвет угля. С потолка свисали обгоревшие балки. Под ногами — пустые бутылки, сигаретные пачки. В фойе на всю стену надпись флуоресцентной оранжевой краской на «шумерском» языке. Наверное, подобные символы плавали в голове главного героя «Generation „П"» Вавилена Татарского.
В маленькой комнатушке черные кафельные перегородки разделяли разбитые унитазы. Другая комната, чуть побольше, напоминала типичные голливудские ужастики и страшилки пионерлагеря. Всему виной железяки в виде крюков, которые торчали прямо из потолка. Словно когда-то здесь орудовал мясник или серийный маньяк. Или дедушка Цанава устраивал изощренные пытки своим жертвам.
Следующую комнату можно было условно назвать «комнатой отдыха». Здесь бурлила жизнь даже после пожара. Скорее всего, в ней тусовались готы, поэты-маньеристы и суицидально настроенная молодежь. Об этом говорили надписи на кафеле: «Мы все просто говно панки. Мы все просто визуальный эффект. И с этим ничего не поделаешь». «Жужжжал жжжал шшшмель жжж***пу нажежжжал. Жжждал, он жжждал, но жужжать не перестал». «Грустен этот дом, но я не эмо».
К моменту сноса крыша дома уже обвалилась. Поэтому ступать по второму этажу нужно было осторожно. Доски в полу местами отсутствовали, и идти приходилось вдоль стен, отчего ладони вскоре становились черными от копоти. Но вот вы оказывались на широком балконе. Воображение рисовало, как 70 лет назад на этом месте стоял мегрел Цанава и стрелял по верхушкам сосен из пистолета. Хотя, может, он просто смотрел вдаль и думал о похищенной невесте, за которую когда-то чуть не поплатился жизнью.
Экстрасенс
После сноса дом Цанавы похоронил с собой множество тайн. Подтвердить факты расстрела женщин до сих пор невозможно. Все очень просто — никаких раскопок в районе резиденции не проводилось. И вряд ли их в обозримом будущем будут проводить.
Чтобы пролить свет на легенды дачи, мы обратились к минскому экстрасенсу Валексу Буяку, который запомнился многим белорусам по участию в телепроекте«Битва экстрасенсов». Правда, давать Валексу какие-либо наводки мы не стали. Так что минский экстрасенс, блуждая по развалинам дома «Лаврентия второго», попробовал написать историю местности с чистого листа. Так, как он ее увидел.
По дороге на дачу Валекс рассказывает, что недавно вернулся с отбора на международный конкурс телепатов, который проходил в Украине. Отборочный тур экстрасенс не одолел. Завалился на вопросе о яйцах.
«Перед экстрасенсами положили два куриных [на самом деле страусиных - доп. админ] яйца, и нужно было угадать, какое из них живое, — рассказывает Валекс. — Я сначала не так понял, подумал, что одно из них — муляж. А оказывается, из одного яйца вот-вот должен был вылупиться цыпленок. Я не угадал и поэтому не прошел. Но в моем понимании, любое яйцо — живое. Если только внутри ничего нет, а одна скорлупа».
Но еще более занимательная история вышла с угадыванием приглашенного гостя.
«Экстрасенсам нужно было угадать, что находится за ширмой. [не за ширмой, а с завязанными глазами - доп. админ] А за ней стояла израильская певица Дана Интернэшнл. Я смотрел, а потом говорю, что вижу и мужское и женское начала. Ну, как тут угадаешь после стольких операций?! И по концовке сказал, что за ширмой — обезьяна. И тут вышла Дана Интернэшнл. Но ей вроде мои слова не перевели. А вот украинец один точно внешность описал. Дана Интернэшнл из-за ширмы появилась и радостная к нему с объятьями идет. Он ее увидел — и в сторонку: «Уйди от меня, пи…рас!» Дана, наверное, все поняла и без переводчика. Нужно было видеть ее гримасу!»
[эту часть выше Валекс рассказывал им не на диктофон и не для печати, предупредив о контракте и неразглашении - доп. админ]
Польский пан и суицид
Оказавшись на месте исследования, экстрасенс приступает к сложному ритуалу. Валекс Буяк долго ходит по развалинам дачи, застывает на месте, словно в мольбе закрыв лицо ладонями. Проводит рукой над битым кирпичом. После длительной концентрации Валекс решает, что здание было нежилым и, скорее всего, технического типа. Не церковь. Имел место пожар. Но поджогом не назовешь — вероятнее всего, самовозгорание. Может быть, ударила молния. «Конюшни? Нет, — задает себе вопросы экстрасенс. — Мастерские? Тоже нет. Склады? Ближе. Что-то здесь складировалось, хранилось. Школа? Нет, это не место, где кто-то учился».
Вскоре Валекс Буяк приходит к мнению, что здание, скорее всего, было местом временного отдыха.
«Энергетики негатива, что здесь кто-то погиб, я пока не вижу. Примерный возраст здания — не раньше XIX века. Может быть, на грани XIX-XX. Близко к дому отдыха. Но тогда, в девятнадцатом веке, их так не называли. Это может быть загородная резиденция. Место какого-то пана, где он отдыхал. Но это не жилое здание».
Экстрасенс продолжает распутывать клубок истории и устанавливает, что на месте развалин был «конкретный человек, на котором все закручивалось».
«Почему-то кажется, что он был польских корней, — говорит Валекс. — Темноволосый. Видится примерно лет под 40 — наверное, самое активное время его жизни. 53 года прожил — цифра пятьдесят три пришла».
В этом месте сеанса экстрасенс попал практически в точку. Лаврентий Цанава ушел из жизни в возрасте 55 лет. Но дальше Валекс увидел в друге Берии интеллигента.
«Нельзя назвать его политиком, — продолжает экстрасенс. — Интеллигент. Не художник, но отношение к культуре косвенное имел. Хотя плодов своей деятельности в искусстве не оставил. Но крутился в этих кругах и как-то с ними был связан. Задал вопрос: где он в основном проживал? В самом Минске. Сюда он иногда являлся и, скорее, с компаниями. Здесь чувствуется веселость, живое движение. Он бывал здесь неоднократно. Возможно, с бомондом того времени. Негатив связан только с пожаром».
